Он прибыл в это место, как метеор, войдя на арену еще до того, как было объявлено его имя, прыгая вверх и вниз по дорожке, как одержимый. Остальные приготовились и попытались успокоить свои бьющиеся сердца. Ноа Лайлс просто крутил руками, подстегивая публику.
Проблема с таким выступлением — выступлением, превосходящим все, что мы когда-либо видели у величайшего мастера театра Усэйна Болта, — заключается в потенциальной гордыне.
Лайлз так долго расхваливал себя, что выстроил вокруг себя башню давления, которая тянется до ночного парижского неба. И очень долгое время, по меркам этой расы всех рас, она, казалось, рушилась прямо ему на голову.
После десяти метров этого необычного олимпийского финала он был последним. После 40 метров он был последним. А затем, когда старт, который всегда был его слабостью, остался в прошлом, он поднялся, как гладиатор, обогнав двух блестящих, ничего не подозревающих ямайцев, которые верили, что смогут возродить дух Болта, и выиграл величайший, самый близкий финал среди мужчин на 100 метров из всех.
Некоторые считали, что он продемонстрировал гениальность, дотянувшись до ленты, хотя сам он не считал, что это было так уж сложно. «Я думал, что наклонился слишком поздно, — сказал он. — Я не так уж много практикую ныряние».
Ноа Лайлс выиграл золото в величайшем финале мужского забега на 100 метров на Олимпиаде, великолепно среагировав
Лайлс выиграл с преимуществом в пять тысячных секунды и сумел завоевать свое первое олимпийское золото.
Звезда США был полон уверенности перед гонкой и сумел завоевать славу.
В течение 15 огромных секунд Лайлс не знал, что он выиграл, и в тумане неопределенности он замолчал на этот раз. Он просто стоял на плече Кишане Томпсона, ямайца, который, казалось, выиграл этот матч, уставившись на экран стадиона, пока следовал семисторонний фотофиниш. И затем это подтвердилось.
Он выиграл с разницей в пять тысячных секунды, показав время 9,784. Всего 0,012 секунды разделили восьмерых участников. Майкл Джонсон предсказал, что это будет «самый открытый за 15 лет». И некоторые.
Это первое олимпийское золото 27-летнего спортсмена. Это первое олимпийское золото США на королевской дистанции после Джастина Гэтлина в Афинах в 2004 году.
Не стоит полностью обманываться помпезностью и церемонностью «The Big Noise», как описали Лайлза на недавней обложке журнала, или татуировкой на его животе с надписью «икона», которая, по его словам, напоминает ему о том, «чем я хочу прославиться, когда умру».
Потому что спорт — это жестокий уравнитель. Он поддерживает только победителей. Никому нет дела до твоих ногтей с красным и черным лаком и твоего рэп-плейлиста, когда ты не победитель. И все в легкой атлетике — это прелюдия к этому воскресному вечеру, раз в четыре года. Эта гонка превосходит все остальное.
Вот почему бронзовая медаль в беге на 200 метров, которую Лайлс привез домой из Токио, где он даже не попал в сборную США, стала для него таким опустошительным ударом.
Он носил эту бронзу везде, где участвовал, как напоминание о неудаче, как он это видит, и даже показал ее на своей пресс-конференции поздно вечером. Он боролся с демонами до Токио, отучая себя от антидепрессантов в попытке привести себя в форму.
Он знал, что в его броне есть трещины. Как и Болт, он никогда не был электризующим стартером на этой дистанции, несмотря на всю работу, которую проделал с ним его тренер Лэнс Брауман. Он отставал в своих трех забегах на 100 метров здесь. На трассе были задержки, так как они пытались снова включить освещение после предгоночного светового шоу. Протестующего вывели с трассы.
После десяти метров этого необычного олимпийского финала он был последним, но Лайлсу удалось победить.
Кишане Томпсон, казалось, выиграл гонку, но в итоге ему пришлось довольствоваться серебром
Жарнел Хьюз из сборной Великобритании исчез из поля зрения после того, как занял шестое место в третьем полуфинале
Луи Хинчлифф стал первым спортсменом в истории Олимпийских игр, который не попал в финал со скоростью менее десяти секунд.
Единственной подсказкой, которую Лайлз дал относительно того, как он находил благодать в напряженных условиях, когда гонка, казалось, стремительно уходила от него, был совет, который дал ему его психотерапевт. «Тебе нужно расслабиться. Отпусти. Будь собой».
По правде говоря, Outrageous belief привел его домой. Этот человек придерживается образа мышления, которого придерживаются только величайшие спортсмены, в котором проигрыш не кажется даже отдаленной возможностью. Помогло и то, что он выбежал на 7-ю дорожку, подальше от середины. «Я не мог толком разглядеть, что там происходит».
Какой контраст с судьбой британцев, простых смертных, которые соревновались в полуфинале. Шеффилдский бегун Луи Хинклифф, который вывел Лайлса на второе место в первом раунде забега на 100 метров, стал первым спортсменом в истории Олимпийских игр, который не попал в финал со скоростью ниже десяти секунд. Жарнел Хьюз выбыл после того, как занял шестое место в третьем полуфинале, финишировав с результатом 10.01.
Финал обеспечил наилучший возможный результат для легкой атлетики. Лайлс и его раздутое эго могут привлечь внимание и деньги к спорту, которому нужны они оба, как когда-то Болт и Джонсон. Ему нужны его эго.
Лайлс вчера вечером заявил без малейшей иронии, что теперь он хочет иметь собственную обувь. «Даже у Майкла Джонсона не было собственной пары кроссовок».
Он еще не закончил. Он хочет получить золото на 200 м, в эстафетах 4×100 м и 4×400 м, и описание момента, когда он увидел, что выиграл этот забег, говорит нам, что у него не будет недостатка в уверенности. «Увидеть, как мое имя выскочило», — сказал он. «Я подумал: «Боже мой, я невероятен».
